Я люблю время от времени возвращаться к старым темам. Интересно как сегодня можно пересмотреть старые мнения. Тем более когда подвернулся удобный случай.
А сегодня как раз есть случай вернуться к сирийской войне России: во-первых годовщина начала. а во-вторых на этой ниве уже потрудился Анатолий Несмиян,а я люблю перепечатывать его посты. Одновременно позволяя себе его редактировать и даже иногда критиковать
Оригинал взят у
Тихо и буднично подобралась очередная годовщина - четыре года сирийской войны Путина.
Конечно, ни о какой победе речь идти не может даже с очень большими натяжками. Сирийская война явно не будет занесена в перечень славных деяний и побед русского оружия. Просто потому, что любая война - это не про то, чтобы накостылять кому-то. Война - это в первую очередь политический результат. Политическая ситуация, которая в результате войны становится лучше для победителя, чем довоенная. К реальным и заявленным результатам мы вернемся позже, сейчас же, что называется, повторение пройденного.
Участие России в сирийской войне обусловлено жесткой причинно-следственной связью, начало которой лежит в крахе проекта "Южный поток" и запуске нового проекта "Турецкий поток" с теми же параметрами - 3 трубы на экспорт в Европу, одна труба - на внутренний турецкий рынок. Однако уже к маю 15 года Турция сообщила своим новым друзьям, что видит Турецкий поток - только одна труба в Европу и одна - на внутренний турецкий рынок, причем эта труба не является дополнением и лишь заменяет тот газ, который поступает через Трансбалканский коридор. Южное направление обхода Украины "съежилось" втрое, и весь проект при таких параметрах становился убыточным.
Убыток - пустяки. Однако проблема носит не коммерческий, а политический характер. В случае согласия на новые параметры требовалось сохранения пусть и небольшого, но все-таки транзита в Европу через Украину. А именно полный отказ от него и был политической целью сооружения обходных маршрутов.
Требовалось найти средство принуждения Турции, и интервенция Путина в Сирию стала неизбежной. И если вести отсчет этой войны, то более логично начинать считать ее начало четырьмя месяцами ранее официальной даты, с мая 15-го года.
Угрозы, которые для Турции выглядят неприемлемыми, выглядят вполне читаемыми. Это сирийские беженцы и курдская угроза. Почти 5 миллионов сирийцев, которые бежали в Турцию с 2008 года вследствие страшной засухи в случае восстановления власти Асада на севере Сирии могли дополниться еще минимум 2-3 миллионами, что для Турции, безусловно, стало бы полной катастрофой. (В скобках отмечу, что именно эта причина является базовой, по которой Эрдоган любой ценой будет препятствовать захвату Большого Идлиба Дамаском. Угроза дополнительного наплыва огромного числа беженцев настолько велика, что никакие последствия прямого столкновения с Россией не сравнятся с ней.)
О курдской угрозе достаточно понять основную проблему: новое поколение курдских "сепаратистов" с презрением относится к старшему поколению "соглашателей". Практически все достигнутые соглашения с прежним поколением курдских борцов за независимость с новым поколением не работают совершенно. А потому курдская проблема выглядит для Турции совершенно нешуточно. При этом боевые отряды сирийских курдов за годы гражданской войны в Сирии получили и опыт, и оружие, и неплохую организационную базу, что делает их гораздо более серьезным противником, чем их отцы.
По сути, летом 15 война в Сирии представлялась российским руководителям делом вполне посильным: заходим - гоним боевиков до границы, ставим на границе курдские отряды и нагружаем Турцию проблемами по самое не могу. После чего предлагаем вернуться к разговору о Турецком потоке. Будут показывать свой османский гонор - узнают, что такое курдский терроризм по всей южной Турции. Плюс мухабарат Асада добавит еще миллион-два беженцев, бегущих от репрессий. Ничего личного - только газ.
Ситуацию практически мгновенно оценили в Иране, после чего в Москву как на работу, зачелночили представители КСИР и главный по ближневосточной агрессии Ирана - генерал Сулеймани. Какую именно лапшу он развешивал российскому руководству, сказать сложно, но руководство, говоря откровенно, понятия не имело, что вообще происходит в регионе, так как с 11 года действовала установка, высказанная лично Путиным (тогда еще премьер-министром):
"... У нас в Сирии никаких особых интересов: ни военных баз, ни крупных проектов, ни наших капиталовложений многомиллиардных, которые мы должны были бы там защищать. Там ничего нет..."
Во исполнение этой установки из Сирии уже в 2012 году был выведен Аппарат Главного военного советника - по сути, центр всей российской военной разведки в регионе, а после начала штурма Дамаска летом 12 года был почти полностью эвакуирован и персонал российского посольства. По сути, никакой информации из региона Кремль не получал до самого начала войны. А потому генерал Сулеймани мог с чистым сердцем нести полную пургу про блестящие перспективы российского вторжения, так как проверить эту пургу было банально нечем. Трудно сказать, начинала ли когда-нибудь российская армия войну в условиях, когда информацию о будущем театре военных действий можно было почерпнуть только в библиотеке. А там, кстати, красной нитью проходило очень веское мнение очень умного и боевого советского военачальника. Маршал Огарков еще в 70 годы говорил предельно конкретно: Сирия - это ловушка. При перекрытии Босфора и воздушного пространства любая по численности группировка советских сил в Сирии обречена на полное уничтожение в кратчайшие сроки.
Но мы ведь понимаем - когда на кону газовые миллиарды, то все мудрые советы идут лесом. Мы тут как-нибудь сами разберемся. Не построили еще такую квартиру, которую кремлевская братва не сумеет подломить. А потому решение было принято, колесо закрутилось.
(продолжение следует)
Я позволил себе несколько сократить материал, с сохранением всех ведущих идей.
А.Несмиян абсолютно правильно формулирует принцип: всякая война предпринимается для достижения определенных политических и экономических целей, и победой является не число убитых и не объем разрушений, причиненных противнику, а достижение заявленных целей.
В качестве такой цели он указывает на принуждение Турции к сооружению Турецкого потока в объеме, который бы наряду с СП-1 и СП-2 полное отключение Украины от транзита газа в Европу.
Такая цель безусловно наличествовала. Но как полагали уже тогда многие аналитики, были у этой войны и другие цели. А результате вторжения в Украину и катастрофы Боинга, Россия попала в политическую изоляцию, ее исключили из G8, с Путиным не хотели встречаться западные лидеры.
В то же время разрешение Сирийского конфликта и поражение ИДИЛ президент Обама рассматривал как приоритетную цель своей политики, в то время как к украинской проблематике он демонстрировал порядочное равнодушие.
И Путин решил вмешаться в сирийский конфликт, преследуя цель не только нажать на Эрдогана, в не меньшей степени он стремился надавить и на Обаму. Он хотел продемонстрировать и Обаме и всему миру. что Россиия - мировая держава и что достичь желательных для США целей на Ближнем Востоке, игнорируя интересы России американцам не удастся. Вполне возможно, что был у него и "план размена": захватить серьезные позиции в Сирии а потом предложить Обаме серьезные уступки в важном для него сирийском вопросе с условием. что США "забудут" об украинской проблеме, уберут санкции, а Европа вернется к "business as usual".
И мне кажется, что ликвидация политической изоляции, принуждение Америки к разговору. притом к разговору "на равных", напоминание всему миру о мировой роли России, без которой острые мировые пробелмы не могут быть решены, а возможно и некоторый размен Сирия-Украина были не менее важными для Путина целями, чем принуждение Эрдогана к "правильному" плану реализации "Турецкого потока".
И мне кажется что без оценки того, в каком плане Путину удалось достичь указанных целей, оценивать итоги сирийской операции России некорректно.
Со всем уважением к Анатолию Несмияну, но мне кажется что вот такой подход был бы более корректным