День Победы: битва нарративов
Валерий Пекар
Напишу про историю, праздники и победу.
История состоит из фактов и интерпретаций. Обычно фактов мы знаем не очень много, особенно о старых временах. И даже о новых временах факты могут быть скрыты или искажены: вспомните, сколько правды о ХХ столетии было засекречено и стало доступным только во времена «перестройки» или даже в начале XXI века, а определенные наборы фактов засекречены до сих пор (собранные по крупицам, они фигурируют в произведениях Виктора Суворова, Марка Солонина и т.д.).
А что касается интерпретаций, здесь уже каждое общество, сообщество или отдельный человек имеет полную свободу. Факты без интерпретаций немного стоят: например, мы можем узнать из архива о гибели миллионов людей во время Голодомора, но что это было? Намеренно или случайно? Спланированное из центра или созданное инициативными дураками на местах? Направлено против конкретного этноса или против конкретного социального слоя? И если спланировано и направлено, то кем и зачем? Какова была конечная цель? И так далее.
Интерпретации можно отрицать, и даже факты можно отрицать (иначе не было бы во многих странах уголовной ответственности за отрицание болезненных и важных для национального осознания фактов). Вместо одних интерпретаций можно предлагать другие. Интерпретации воюют между собой, побеждают, скрещиваются, расщепляются, дают новые плоды, отрицают друг друга или дополняют и развивают. Так называемая «историческая правда» является социально-политическим конструктом, созданным из фактов (подобранных под цель) и интерпретаций (разработанных под цель).
Таким образом, история всегда представляет собой совокупность нарративов , то есть повествований. Эти нарративы передаются из поколения в поколение, или же следующее поколение их отвергает, создавая свои. Именно поэтому Ярослав Грицак говорил, что каждое поколение должно иметь свою историю, каждое поколение обязано переписать историю заново.
Именно поэтому стало возможным исторический рефрейминг , что, по словам одного из ведущих российских стратегов С.Б.Переслегина, делает историю «абсолютным оружием, которое вычеркивает противника из реальности: вместо очередного поколения противника рождается поколение, которое принадлежит той стране, которой удалось приватизировать исторический процесс» . Так рождается понятийная (семантическая) война - по определению главы администрации президента РФ А.Е.Вайно, это «война за право давать явлениям и событиям имена - является высшим уровнем войны».
Как конструировалась история ХХ века, уже давно известно из исследований. Сейчас историки лезут глубже и объясняют нам, как конструировалась история предыдущих веков. Для общей истории нужен продолжительный диалог, примирения и согласия. Представьте себе общую христианско-мусульманско-иудейскую историю крестовых походов - когда она будет написана? (А когда-нибудь будет.) Или же общая история возникает в результате чистой победы в семантической войне, в битве нарративов. Что мы сегодня знаем о войне между Римом и Карфагеном? Только римскую версию, потому что карфагеняне своей не оставили.
Но вернемся в наше время. По состоянию на 2020 год выделились и четко обозначились два мета-нарратива о Второй мировой - «можем повторить» и «никогда снова». Каждый из этих мета-нарративов подробно проработан и включает в себя большое количество составляющих нарративов про отдельные фрагменты истории.
Я понимаю людей, которые празднуют День Победы 9 мая, потому что с этим у них связана семейная традиция или определенная личная история. Я понимаю людей, которые отказываются праздновать День победы 9 мая. Я понимаю всех. (Почему люди празднуют 23 февраля, я описал в отдельной статье, и подобную социопсихологических аналитику можно написать по каждому празднику.)
Однако и все, кого я понимаю, должны также понять, что эти дни сейчас стали символами двух воюющих метанаративов. Это не спорт - символическая война за символическую первенство, после которой противники пожимают руки и улыбаются. Это настоящая семантическая война за право вычеркнуть противника из реальности, как часть войны, в которой история используется как абсолютное оружие.
Мне лично жаль великого праздника День Победы, которое в годы моего детства и юности было праздником уважения тем, кто победил нацизм. Но такого праздника больше нет - он приватизирован и поставлен на службу. У этого праздника ныне конкретный шеврон с триколором, георгиевская лента и свое место в строю. Представьте себе, что это старый друг или родственник, который завербовался во вражескую армию и взял в руки оружие, чтобы убить вас и ваших близких.
Это уже не история. Это уже не прошлое. Теперь это будущее. А будущее всегда является предметом выбора. Каждый человек выбирает себе один из двух метаранативив - «можем повторить» или «никогда снова». (Если вы отказываетесь выбирать, выбор сделают за вас другие.) Ваш выбор определяет ваше будущее. Выбор большинства означает будущее страны.
Такие вот дела
Постановка вопроса в духе Переслегина как экзистенциального вопроса о существовании - какими домашними и милыми кажутся сегодня споры в этом журнале с русскими о возможности/невозможности объективности в истории.
Да, политика Путина, поддержанная основной массой русских, поставила вопрос именно существовании украинцев как нации и по существу не оставила нам выбора. Мы должны были или выстоять или исчезнуть с лица Земли как исчезли хетты или карфагеняне.
Пока что мы выстояли. И мне кажется что это уже необратимо